Цок-цок-цок-чпок.
- Позвольте-позвольте, - Эш сделал пируэт, потряс ногой, заинтересованно разглядывая мокрый сапог. - Позвольте-позвольте!
Он тихонько вздохнул, вспрыгнул на камень, присаживаясь на корточки, словно дразнясь: "Дурацкие волны, теперь вы меня не достанете!"
Вид эльфа был более чем наивный, и становилось непонятно, как он смог дойти так далеко, а не попасть в капкан на медведей, сделав пару шагов из дома. За спиной у мужчины висела лютня, что, видимо, составляло все его богатство. Эш склонил голову набок, а в чуть прищуреных глазах отразилось море. Эльф резко дернулся, спрягивая с камня и, довольно шлепая по мокрому песку, прошелся вдоль кромки воды, отпрыгивая, когда волны подбирались к самым подошвам.
- Если рядом с лесом лежит человек, то скорей всего это - навек, - приятным голосом пропел Эш, поглядывая в сторону лежащего, потом рассмеялся, довольный фразой.

- Добрый вечер, господин, ммм... - Эш опять обернулся вокруг своей оси. - На это я еще рифму не придумал, простите.
Он опять присел на корточки рядом с Эркветом. По всей видимости, это была его любимая поза. Доброжелательно улыбнувшись, обнажая ряд белых зубов, эльф уставился на нового знакомого. По видимому слова: "Осторожность, приличия и подозрительность" были для него просто набором звуков, который можно срифмовать.
- Я - Эш. Собственно, бард. Не знаю, может и слышали когда, а может и нет. Если последнее - то не беда, ведь, некоторые говорят, что мои песни - бред, - Эш опять рассмеялся. - Да-да, сегодня рифма меня не любит.
Эльф поттянул к себе полу плаща, ожесточенно потер пальцем фиолетовое пятно, которое даже и не думало исчезать.
- Дурацкие ягоды, - забормотал он себе под нос, хмуря изящные брови.

Эш, улыбнувшись еще беззаботнее, посмотрел на Эркъета снизу вверх, так и не поднимаясь.
- В рифму? Да нет, не всегда. Оно само получается, - эльф вздохнул, посмотрел ткань плаща на свет. - Ядовито - вот это пятно. Это - нет. В ягодах я разбираюсь. Разбираюсь?
Он уставился на свои руки, пошевелил длинными пальцами, словно не замечая. Седые волосы упали на лицо так, что, если не приглядываться, можно было бы принять Эша за старика.
- Барды, мы же лекари. Вы представляете себе, какой бы я был целитель, если бы не разбирался в ягодах? - эльф поднял лицо к скупому солнцу, пробивающемуся из-за туч. Луч осветил расслабленное и по-детски наивное лицо со складкой между бровями.

Бард проводил эльфа взглядом, улыбнулся, достал лютню из-за спины. Это была прекрасная лютня эльфийской работы. Великолепное дерево, изящные узоры, звук, берущий за душу - Эш слишком любил свой инструмент. Он прижался щекой к теплому гладкому грифу, мечтательно прикрыл глаза.
- Я тебе обещал море показать, - мужчина едва слышно рассмеялся, пальцы задели струны, и инструмент благодарно откликнулся.
Чуть-чуть пахло орахисом. Эш всегда думал, что его лютня сделана из арахисового дерева, хотя менестрель и не представлял, как это дерево может выглядеть.
- Скажи, кто странне: я или тот парень? - он улыбнулся своей лютне, осторожно погладил гладкую поверхность. - Наверное я, но ты же знаешь, ты же знаешь... Лишь звук шагов и грохот слов избавит эльфа от оков.
Он опять пропел, потом сам себя оборвал:
- Но там должно быть слово скука. "Эльфа от оков" - бред. Без "скуки" - это бред, моя дорогая.
Эш опять безмятежно заулыбался, запахивая плащ.

Эш улыбнулся. На этот раз полуэльфу.
- Спасибо. Это, собственно, самое дорогое в моей жизни, - он бережно протянул лютню Эрквету. - Только, пожалуйста, не играйте на ней? А то она обидется и мне прийдется опять перебиваться фокусами, чтобы заработать на жизнь. Играть куда приятнее, чем жонглировать.
О да, чем только не занимаются бродячие барды и менестрели во время творческого кризиса. Эш внимательно смотрел за тем, как обращаются с его инструментом. Казалось, что ему легче дать сломать себе руку, чем смотреть, как ломают его лютню.
Наверное, у нее даже имя было. Но эльф его никому не говоил - секретничал.